Что же происходит в ПМР со времени окончания боевых действий в 1992 года, и как успешно идет строительство местной государственности? В СНГ-2 этот регион является самым стабильным: здесь за 30 лет не было ни одной серьезной эскалации, нападения извне или попытки провести "цветную революцию". В такой тишине только и остается развиваться вдаль и вширь. На практике, естественно, все складывается не так однозначно.
Внутреннее положение
В республике проживает полмиллиона человек, что в 1,5 раза меньше показателей 1990 года. Естественно, если число людей, проживающих в Молдавии, постоянно убывает последние 30 лет в силу экономической миграции и старения населения, то для ПМР с неоднозначными перспективами эти факторы будут играть ещё большую роль. Молдавский, русский и украинский народы населяют регион примерно в равной пропорции, а трём их языкам придан одинаковый государственный статус. Поэтому оснований для развития межнациональных конфликтов вроде бы не наблюдается. Однако реально положение русского языка является в республике доминирующим, примерно также как при советской власти. Касательно гражданской принадлежности: по опрос у общественного мнения, проведённому в 1998 года, 78% респондентов назвали себя гражданами СССР, при этом у абсолютного большинства местных на руках кроме республиканского есть российский, украинский или молдавский паспорт (без которых невозможно никуда выехать на заработки).
До распада Страны Советов в Приднестровье было сосредоточено большое количество промышленных предприятий. Они и сейчас там, но ввиду смены приоритетов со всесоюзных на региональные, капиталистической конкуренции, а также извечной постсоветской коррупции и крошечной инвестиционной привлекательности промышленность республики не в состоянии подняться на ноги. Всю собственность переделили между собой холдинги, первым среди которых является всемогущий Шериф, хозяин магазинов, заправок, мобильной связи и культового, наиболее во всей Молдове именитого одноименного футбольного клуба. Ему же принадлежит алкозавод "Квинт", производящий чудный дубоссарский "Букет Молдавии", самый узнаваемый(я бы сказал, потому что единственный) экспортный приднестровский бренд.
Нельзя не упомянуть и тот факт, что почти всё электричество в Бессарабии вырабатывается на Днестре и на электростанции в Днестровске. Принимая во внимание угрозы такой энергозависимости, кишиневские власти пытаются найти новых поставщиков из Украины и Румынии, но пока объемы закупок там не сопоставимы. Несмотря на наличие ряда экспортных статей, Приднестровью с каждым годом становится всё сложнее торговать с СНГ и Евросоюзом из-за блокады со стороны соседей – местные компании вынуждены перерегистрироваться на молдавском рынке. Главным образом дефицитный бюджет поддерживается за счёт российских дотаций, в том числе бесплатного газа, долг за который "Газпром" годами записывает на Кишинев (что очень раздражает правый берег).
Безусловно, выдающийся предмет повседневного быта приднестровцев – могучий "суворовец", он же рубль ПМР, национальная валюта непризнанной республики. Никакому другому государству-осколку на постсоветском пространстве не удалось организовать собственную денежную единицу и запустить её в регулярное обращение. Пройдя долгий путь с 1993 года, "суворовские" рубли сегодня выглядят как полноценный дензнак международного стандарта, печатаются на приднестровском Гознаке, чеканятся на Тираспольском монетном дворе (замечу, что в Молдавии своего монетного двора нет) и имеют устойчивый курс к рублю РФ 1:5, почти идентичный с молдавским леем, но непривязанный к нему (до войны долгое время курс держался на уровне 1:4). Также от имени ПМР налажен выпуск памятных монет из драгоценных металлов, а в последнее десятилетие была выпущена масса юбилейных – из стали по всем имеющим и не имеющим к республике отношение поводам.
Политическая жизнь
Независимое правительство, как мы помним, сформировалось здесь ещё в 1990 году из деятелей Объединённого Совета трудовых коллективов Приднестровья (ОСТК). Возглавил его будущий первый президент ПМР Игорь Смирнов, просидевший в своём кресле аж до 2011 года (лишь недавно Путин сумел переплюнуть его по длительности правления). Хотя он переехал в Приднестровье лишь в 1987-м,"красный директор" Смирнов быстро выдвинулся от своего завода в Тирасполе и сумел стать флагманом местного движения за воссоединение с СССР. При этом представлял интересы и внушительной украинской части приднестровского населения. Под конец своего правления даже заговорил об исторических предпосылках воссоединения Приднестровья с Украиной. Возможно, именно из-за этого Смирнов утратил поддержку из Москвы. А кандидаты, за которыми не стоит Кремль, не становятся лидерами ПМР.
Нынешний – третий по счёту – президент Вадим Красносельский в событиях 1990-1992 годов участия не принимал, но как силовик вызывает у населения симпатии, дескать, "сильная рука республику не сдаст". При нём пророссийский курс продолжился, а идеи реинтеграции с Молдавией пользуются всё меньшей популярностью у истеблишмента и простых людей. С 2017 года российский флаг в ПМР официально стал вторым государственным. В рамках региональной политики интересно отметить, что Красносельский, будучи главой самого советского региона на землях бывшей Совдепии, является открытым монархистом и не только призывает к возвращению старой имперской символики городам, но даже покушается на святая святых – республиканские памятники Ленину.
Президентские выборы – самая динамичная часть политической жизни в стране, поскольку на них последние 10 лет присутствует хоть какое-то подобие конкуренции. Что же до законодательного органа – Верховного совета ПМР – его состав и ход выборов в него абсолютно показательны. Проходящие раз в пять лет выборы с каждым разом демонстрируют всё меньшую заинтересованность населения, в 2020 году рекордно низкая явка составила 28%. К настоящему моменту приднестровский парламент целиком контролируется шерифовской партией "Обновление", многие из членов которой избирались на безальтернативной основе. Благодаря такой расстановке сил местный олигарх Виктор Гушан и его структура "Шериф" осуществляют реальное управление ПМР, но как бы из тени. Пример того, что не только старая номенклатура может завести себе послушный олигархат, как в России и Беларуси, но олигархат – обзавестись послушной номенклатурой.
Политические конкуренты "Шерифа" успешно выводятся из публичного пространства страны. Наиболее резонансным за последние годы стало "осаживание" властями известного в Приднестровье оппозиционера Олега Хоржана, лидера местной Компартии и депутата Верховного совета. Хоржан дважды принимал участие в президентских выборах без поддержки холдингов или Кремля, активно критиковал олигархат. Он много говорил о необходимости интеграции с Россией через площадки, предоставляемые ему КПРФ. Против него в ПМР неоднократно заводили уголовные дела. В последний раз в 2018 году он был арестован прямо в здании Верховного совета и освободился только в конце 2022-го. Во время своего тюремного заключения он дал интервью, в котором не сумел ответить на вопрос, почему его до сих пор не убили. В июле 2023 года его убили в собственном доме в приднестровском селе. Так Гушан и Красносельский снова стали единственными друзьями Путина на левом берегу, на которых Москва может и "должна" делать ставку.
Местный пантеон и символическая нагрузка
Ранее я не раз упоминал составные части приднестровской идеологии. Что сразу бросается в глаза любому приезжему, так это масштаб совка в символике, в топонимике, в памятниках и мемориальных досках, в архитектуре и общественном транспорте. Советское здесь символизирует одновременно и связь с Россией (где до сих пор нетрудно обнаружить массу артефактов эпохи передового ленинского учения), и дыру в республиканском бюджете, ведь реновации стоят денег. Сложив эти два фактора, мы получаем потрясающую капсулу времени, в которой советские люди продолжают жить свои советские жизни с поправкой на рыночные отношения. Новых Лениных в бронзе не плодят, но к демонтажу всех старых морально не готовы.
Нельзя сказать, что фигуры советской истории имеют в приднестровском пантеоне решающее значение. Из современных лиц героев тоже не выделилось, за исключением, разве что, генерала Лебедя. В ПМР с первых лет существования страны главнейшей исторической личностью однозначно является генералиссимус Александр Васильевич Суворов, которому довелось сыграть ключевую роль в присоединении региона к Российской Империи в ходе Русско-турецкой войны 1787-1791 годов. Суворов основал в 1792 году крепость Среднюю, из которой вскоре вырос город Тирасполь. Величайший в российской истории военачальник был символом города и в годы империи, и в советское время. А на сегодняшний день это культовая фигура для всех жителей Приднестровья. Поздняя екатерининская эпоха 1790-х, когда происходила инкорпорация этих земель в Российскую Империю, всегда положительно обыгрывается в современном республиканском историческом нарративе, а к наиболее значимым для истории региона фигурам, кроме Екатерины II и Суворова, причисляются светлейший князь Потёмкин-Таврический, покоривший Бендеры в 1789 году, и военный инженер Де Воллан.
К другой памятной линии относится чрезвычайно широко представленная в чтимых советских мемориалах Великая Отечественная война и олицетворяющий "нарратив Победы" маршал Жуков. Не забывают в ПМР и про национальное триединство – его символизируют такие персоны как творец Переяславской рады гетман Богдан Хмельницкий, Тарас Шевченко, чьё имя носит Приднестровский государственный университет в Тирасполе, и молдавский поэт на русской службе Антиох Кантемир. Впечатляющая эклектика, но в ней прослеживаются характерные и для РФ идейные поиски.
Годы независимости сделали регион весьма своеобразным: обросшим собственным фольклором и обретшим оригинальные черты в дополнение к стандартному постсоветскому быту. Местные целиком полагаются на Россию и её поддержку, которая остаётся стабильно незначительной, но никто вроде не жалуется. Несмотря на перманентный экономический кризис и отток рабочей силы, элиты предпочитают держаться за накопленное, опасаясь при попытке модернизации понести убытки. Можно сказать, что республика умирает, но настолько медленно, что глазу это едва заметно. Данный процесс теоретически мог бы растянуться ещё на десятилетия, если бы не события, развернувшиеся в 2022 году на востоке.