Попытки написать "патриотическую" историю России начались, вопреки расхожим представлениям, не с приходом Владимира Путина, а ещё в конце 1990-х годов. Самой яркой вехой на старте этого сюжета стал учебник профессора МГУ и почитателя Николая I Александра Боханова. В своём труде немолодой автор учил детей любить царя и не любить Европу. В особенности Францию, поскольку та, по его мнению, всегда была "прибежищем диссидентов и престолоненавистников". Яростно-монархический учебник после выхода осмеяли со всех сторон, но тренд уже был налицо. Многим родителям хотелось, чтобы их ребёнок знал только ту версию истории, которую знают они сами, и в атмосфере хлипкой идеологической свободы разломы в обществе начали перетекать в школу.
В 2000-е это колесо совершило новый оборот, и разделяющие общество идеологические линии стали куда более четкими. Пока в учебнике Андрея Левандовского утверждалось, что распад Советского Союза был предрешён еще задолго до начала Перестройки, Александр Данилов объяснял школьникам, что всё в стране советов было не так уж и плохо, а крах СССР стал результатом личных ошибок Михаила Горбачёва. Тот же учебник до кучи оправдывал сталинские репрессии.
Периодически случались скандалы. Новой яркой звездой образовательного небосклона стал учебник Вдовина и Барсенкова, написанный авторами "с позиции интересов и ценностей государствообразующего народа". По итогу, эта "позиция" привела к выдуманной цитате Черчилля про соху и атомную бомбу, заверениям, будто колхозы успешно завершили столыпинскую реформу, и попыткам частично списать сталинские репрессии на еврейский заговор.
Однако поистине революционный виток случился после того, как Владимир Путин вернулся в 2012 году в Кремль после четырёхлетней разлуки. Уже меньше чем через год он посетовал на отсутствие "официальной оценки исторических событий" и предложил создать единый учебник истории. Покончить с разнообразием учебных пособий, как мы знаем, не то чтобы получилось: концепция развалилась натрое в виде "конкурирующих" учебников от издательств "Дрофа", "Просвещение" и "Русское слово".
Изюминкой же стало явное сохранение тех самых идеологических разломов, которых в новой линейке учебников явно не должно было быть. Там, где учебник под редакцией ректора МГИМО Анатолия Торкунова рассказывал об экономических проблемах СССР, а учебник профессора РАН Олега Волобуева объяснял, что такое "застой", патриотичный учебник "Русского слова" под редакцией профессора МГУ Сергея Карпова заявлял, что в 1985 году СССР "был на пике своего могущества". Общественную критику в адрес советского руководства он объясняет желанием журналистов "давить на власть". В пылу развенчания Перестройки автор соответствующей части пособия депутат Госдумы Вячеслав Никонов даже умудрился выдумать новую формулу того, что вообще такое Перестройка. В его интерпретации она оказалась "претворением в жизнь философии части советской интеллигенции, считавшей, что потенциал народа может раскрыться только при условии отказа от диктатуры партийного аппарата": оригинально, но, мягко говоря, спорно. (Страшно представить, что было в I редакции учебника, которую Министерство образования не пропустило из-за несоответствия ГОСТу.)
Позже явный перекос в недостаточно "патриотическую" сторону разбавил четвертый учебник, уже под редакцией советника президента РФ и бывшего министра культуры Владимира Мединского. Его авторы хоть и отказались от радикальных интерпретаций Никонова, но посыл об отсутствии у СССР экономических проблем сохранили. Как было написано в самом учебнике: просто "граждане хотели жить лучше".
При этом желание Никонова и Мединского стереть проблемы и сложности российской истории нередко приводило их к практически шизофазийным противоречиям. Например, они попытались соединить образ брежневской поры как "утраченного золотого века" с героическим флёром вокруг появления современной России в результате распада СССР. Как следствие, Михаил Горбачёв, по мнению авторов, не только начал ненужные реформы (ведь страна была "на пике могущества"!), но и проводил их недостаточно радикально, в связи с чем вся страна и поддержала президента России Бориса Ельцина.
Теперь же мы смогли увидеть последний поворот колеса перед пропастью в виде презентации учебника Мединского, Торкунова и Чубарьяна. (Волобуева за недостаточный патриотизм раскритиковал лично Путин, а Никонова, похоже, из учебного гестапо решили уволить за жестокость). Судя по имеющимся фрагментам, вышеописанный тренд в очередной раз продолжился. Горбачёва уже напрямую оскорбляют без какого-либо стеснения и чёткой аргументации, а раздел о современной истории страны похож на учебники истории КПСС, причем с явными заимствованиями из разделов, посвящённых Великой Отечественной Войне. ("Специальная военная операция сплотила наше общество, людей разных возрастов и профессий…") Сам же Владимир Мединский во время презентации гордо сообщил, что новый учебник будет действительно единым (то есть единственным) и не без гордости отметил, что это "первый подобный учебник со времен распада СССР".
Вышеописанная деградация преподавания поразительным образом внушает некий оптимизм. Становится понятно, что в рамках имеющегося режима дна в этой сфере мы уже достигли. Один учебник, один нарратив, один Мединский. Пора думать, как нам преподавать историю, когда это колесо сломается. Благо дальше ему крутиться некуда.