Нынешняя война во многом вытекает из того понимания истории России, которое сформировалось ещё в XVIII-XIХ веках вокруг идеи "собирания земель" и построения централизованного государства как главного положительного содержания исторического процесса. В почти неизменном виде этот нарратив преподносится в современных учебниках для школ и ВУЗов России. Что надо изменить, чтобы уроки истории формировали не стихийных милитаристов-имперцев, а ответственных граждан современного мира?
Современная российская власть с подачи основного и, вероятно, единственного её носителя, чем дальше, тем сильнее погружается в прошлое. Увлечение Путина историей России и трансляцией своего взгляда на неё всем окружающим и, в особенности, подрастающему поколению в качестве единственно верного приобретает достаточно навязчивые, если не сказать маниакальные черты.
Всё это, насколько можно судить, начиналось как поиск в прошлом страны такого сюжета и идеи, которые могли бы объединить нацию. В первую очередь, это нашло своё воплощение в окончательно оформившемся при Путине культе Великой Отечественной войны, который стал полноценной "гражданской религией" РФ XXI века. При этом крайне симптоматично, что чем меньше в силу естественных причин звучал в российском обществе голос людей, реально переживших ту войну, тем более яростным и милитаристским становился упомянутый культ.
Однако на этом не остановились. Внимание президента обращено и глубже в прошлое, в эпоху Петра I, с которым он открыто себя сравнивает, ко времени "собирания земель русских". Подобные же соображения служат по крайней мере подспудным обоснованием и текущей войны. И тут следует сказать, что такой взгляд на историю государства Российского не есть что-то, рождённое в голове стареющего автократа. Такова традиция восприятия и изучения истории России, как она оформилась еще в XVIII-XIX веках в трудах историков того времени. Одним из классических выразителей такого взгляда стал Николай Карамзин, сама работа которого так и называется – "История государства Российского", где крепкое государство и его построение понято как основная ценность и достижение всей русской истории.
И здесь первый важный тезис – преподаванию и осмыслению истории в новой России нужен отход от темы построения централизованного государства, государственной пользы, собирания земель как стержня истории. Да, может быть, эта государственная польза существует как явление, но современной России акцент на подобном противопоказан – приводя крайний пример, в Третьем рейхе и милитаристской Японии тоже были свои положительные стороны, но это не значит, что в преподавании истории соответствующих странах нужно делать на них упор.
Нам, наконец, нужна история русского народа (и других народов России), а не Российского государства. Быть может, курс истории надо сделать двухчастным – на одной чаше весов народ, на другой – государство. Государство в России – это зачастую самодовлеющая, враждебная обществу сила, и в школьной программе истории должна считываться эта мысль. Но как изучать историю народа? Как сделать её увлекательной и помочь ученикам её прочувствовать? Сделать это можно через истории конкретных людей и семей разных эпох, через описание их проблем, горестей и радостей – показать, насколько далеко от них зачастую были правители и их цели. Может быть, это "несерьезно" – но какой смысл в том, чтобы давать серьезные, сухие, обезличенные документы, из которых всё равно никто ничего не вынесет? Так, например, чтобы понять Первую Мировую войну, гораздо полезнее почитать Ремарка, чем изучать битвы и военные операции "с высоты птичьего полета".
Вообще, историю войн, особенно нового и новейшего времени, лучше учить по воспоминаниям писателей-фронтовиков. Надо смотреть на те ужасы и горести, с которыми сталкивались участники войны и все, вовлеченные так или иначе в конфликт. Если война будет ассоциироваться у учеников не с подвигами, славой и доминированием над врагом, а, в первую очередь, с бесчисленным количеством человеческих трагедий, у лозунга "можем повторить" в будущем станет меньше сторонников.
Ещё одна важная тема – борьба за права человека, за свободу общества, отстаивание прав меньшинств. С этим в России традиционно дела обстоят плохо. Нам требуется вернуться к истории народной борьбы, восстаний, но не с позиций марксизма, а с точки зрения попыток общества освободиться от подавляющего его левиафана государства. Общество было на вооружение те идеи, которые были ему доступны – самозванчество, наивный монархизм, риторику "царь хороший, бояре плохие". При этом важно не прославлять бунт как таковой, не восхищаться революционной романтикой – полезнее будет сделать упор на то, что бунт – вещь кровавая, жестокая, не всегда осмысленная. Когда можно его избежать, надо избегать – как и вообще насилия, ненависти, расчеловечивания. Революции часто приводили к тому, что утверждался порядок хуже, чем тот, который они свергли. Впрочем, видимо, иногда другими путями свергнуть деструктивный режим, пожирающий ежедневно сотни и тысячи жизней просто нельзя.
При этом не нужно пытаться формировать в учениках чувство стыда, ненависти и раскаяния, со школьной скамьи прививать чувство принадлежности к какой-то неполноценной общности. Скорее, стоит стремиться к формированию разотождествления с государством и его правителями и чувства общности со своими согражданами.
И, как закономерное дополнение, требуется отказаться от идеализации каких-либо личностей, в особенности – царей и правителей. Рассказывать о петровской эпохе как о трагедии Руси, что относится и к эпохе Ивана Грозного, и ко многим другим. Следует последовательно проводить ту мысль, что любое деспотическое правление – это не благо ни для кого. Отказаться от того взгляда, что Пётр I, например, перевернул всю российскую историю и направил ее в верное русло одним личным усилием.
Равным образом полезно будет отказаться от разделения на зарубежную и отечественную историю – сейчас в школе это два разных, мало связанных друг с другом курса. Отойти вообще от того, что Россия – какое-то особое общество со своим путём и заслуживает изучения в отдельности от всего остального человечества. Россия – особая страна, но ровно в такой же степени, в какой особенна любая другая. Как итог, получится общий курс мировой истории и истории России в её контексте. Это поможет не культивировать чувство исключительности, но в то же время лучше понимать историю Отечества как часть большого и разнообразного мира, а не исключительного "сферического коня в вакууме". Наряду с этим важно подчёркивать общую судьбу России и других западных стран, рассказывать о России как о части Запада. Тем более, что параллелей и взаимосвязей действительно очень много, даже когда речь идет о таком закрытом от мира обществе, каким был СССР.
При этом следует избежать эпатирующего апломба, который направлен не только против государства и диктатуры, но и против обычного человека, который виноват уже по факту принадлежности к определенной национальной общности, чем грешат порой некоторые современные спикеры. Конечно, исправление того, что ещё можно поправить, после стольких лет диктатуры и ещё неизвестно скольких лет войны, будет трудным процессом. Но одним из признаков и важных условий построения в России более здорового общества станет переоценка и переосмысление многих положений и нарративов, касающихся далёкого и не очень прошлого родной страны.